Подшивка

Бродвейский масскульт

10.10.2002

Аргументы и факты
"РОССИЯ вступает в эру мюзикла", "Бродвей в Москве" — кричат столичные афиши и заголовки газет. Кажется, Москву вот-вот разорвет от этой рекламной свистопляски, призывающей почтеннейшую публику приятно провести досуг и приобщиться к мировым, так сказать, достижениям культуры. Истерия вокруг мюзикла — еще недавно казавшегося таким чуждым и буржуазным жанром — осенью 2002-го достигла своей кульминации.



Что и кто?

ГРУБО говоря, мюзикл мало чем отличается от музыкального спектакля или оперетты. И в нем не обязательно только поют. Например, участники бродвейского "Стомпа", не так давно гастролировавшего в России, на протяжении полутора часов вообще не открывают рта, а просто шелестят газетами и барабанят по всему, что под руку попадется, — кастрюлям, ведрам, мусорным корзинам. Поэтому на афишах стараются указывать: "мюзикл классический" или "бродвейское шоу".


Правда, что считать "классикой", единого мнения нет. Но прообразами жанра у нас можно считать, например, кинофильмы "Волга-Волга" и "Веселые ребята", а также рок-оперы, столь модные в нашей стране в 70–80-х, и даже музыкальный спектакль "Юнона" и "Авось". То есть ничего принципиально нового для нас в мюзикле нет. Но к артисту стали предъявляться большие требования — он должен одинаково хорошо петь, драматически играть и, например, отбивать чечетку. А поскольку таких универсалов найти весьма проблематично, тем более в России, где, как утверждают "мюзикловеды", нет школы, то сгодится и рок-музыкант Вячеслав Петкун, играющий Квазимодо в "Нотр-Дам де Пари". Пением это назвать сложно, но бабушкам в гардеробе Петкун в роли Квазимоды оч-чень нравится. Нельзя не отметить, что благодаря мюзиклам широкой публике стали открываться имена талантливой молодежи, как-то: Лика Рулла и Анастасия Стоцкая ("Чикаго"), Теона Дольникова ("Метро") и т. д.



Для кого?

ОБЪЕВШИЕСЯ пластмассовой эстрадой и угрюмым роком обыватели целыми семейными ячейками потянулись к "неизведанному бродвейскому масскульту" (вроде бы еще не оперетта, но уже не эстрада). Теперь гостям столицы предлагается широкая культурная программа, включая "диковинки": мертвый Ильич в мавзолее, восковой Высоцкий в музее и живые Киркоров — в "Чикаго", Петкун — в роли горбатого урода. Вот тут-то мюзикл и превратился в такую же индустрию, как и производство кинофильмов. С той лишь разницей, что сюжеты, музыку, декорации, технологии и даже специалистов, помогающих этому жанру прижиться в нашей «неритмичной» стране, мы импортируем с Запада.


Мюзикл — это не опера и не балет, он не требует особой подготовленности зрителя, важно иметь терпение. Если вы пошли на спектакль только ради обещанного "бомбардировщика в натуральную величину", то (мой вам совет) идите лучше на авиашоу в Жуковском. Красивой музыки в мюзиклах тоже крайне мало. Например, отслужившие свой век на Бродвее "Кошки" (их собирается привезти в Россию художник Борис Краснов) смотреть и слушать вообще невозможно. Несмотря на то что автор "Кошек" сам Эндрю Ллойд Уэббер, зрелище это скучнейшее и по хореографии абсолютно несовременное. Самый динамичный и молодежный из представленных сегодня в России мюзиклов — это "Метро". Во всяком случае, как заметил Борис Ельцин: "Там точно не заснешь". В "Норд-Осте" есть моменты, когда по-настоящему вышибает слезу. Помимо самолета на сцену выезжает трамвай. Несомненное достоинство спектакля в том, что сюжет близкий и понятный рядовому россиянину. Чего не скажешь о том же "Чикаго". Хоть и позиционируется как "история о любви, ненависти, предательстве" и т. д., все же он очень американский: туалетный юмор ("Я сейчас описаюсь", — кричит Рокси Хард, убивая любовника), перья, свинг и однообразный простенький джаз.



За сколько?

ПЕРВЫМИ рискнули продюсеры "Метро" Екатерина фон Гечмен-Вальдек и Александр Вайнштейн, уговорившие руководство Московского театра оперетты предоставить сцену и нашедшие 2 млн. долл. на постановку. Судя по тому, что через пару лет они запустили "Нотр-Дам де Пари", импорт мюзиклов оказался довольно прибыльной затеей. Почти одновременно с премьерой "Метро" барды Иващенко и Васильев ("Иваси") начали работу над "первым российским мюзиклом" — "Норд-Ост" по роману Каверина "Два капитана". Тут вложения потребовались гораздо большие — 4 млн. долл. Но самый дорогой мюзикл, запущенный в России, — это "42-я улица", привезенный в Москву почти в оригинальной версии Красновым. Видимо, из-за того, что в спектакле задействованы американские актеры (действо идет на английском), которые на протяжении 9 месяцев будут жить и работать в России, бюджет проекта потянул почти на 8 млн. долл. (5,5 млн. долл. постановка и около 2 млн. на зарплату актерам). При таком раскладе Краснов сильно рискует не только не заработать, но и не вернуть вложенные средства.


Правда, продюсер Евгений Фридлянд считает, что хороший мюзикл можно поставить в России и за 1,5 млн. долл. При грамотной раскрутке и регулярном показе он начинает приносить прибыль примерно через пару лет. Но, как свидетельствует практика, не всякий мюзикл удачен. Пример того, как не надо ставить, — это "Волосы", спродюсированные Стасом Наминым, и польский "Дракула". В провале и того и другого кроются разные причины. Но роднит их одно обстоятельство — осуществляя постановку, продюсеры пожадничали. А мюзикл — это буржуазный шик и блеск, которые невозможно передать при помощи дешевеньких декораций и примитивного варьете. Здесь нужен поистине бродвейский размах. Как, например, лондонская постановка "Призрака оперы", где даже лодки плавают по "воде". В "Чикаго" акцент сделан не на декорации и костюмы (там их почти нет), а на настоящий американский джаз в исполнении "Фонограф-джаз-бэнда", хореографию Боба Фосса и наличие отечественной эстрадной звезды первой величины — Филиппа Киркорова.


Ну а если отбросить бродвейский пафос, все это мало отличается от гастрольного "чеса" того же Киркорова, когда Филипп бороздил просторы страны на арендованном самолете с большой массовкой и давал концептуально выстроенные шоу.